Благоприятные условия Крыма всегда притягивали к себе человека. С давних пор полуостров был и остается одним из важнейших центров земли, где рождалась и творилась история человечества. Крым тесно связан именами таких народов, как сарматы, тавры, греки, армяне, крымские татары, караимы и др. среди которых особое место занимают представители германской культуры, которые населяли полуостров в различные временные эпохи. Их пребывание можно условно поделить на три периода, а именно:

- период крымских готов (3 – 15/16 век);

- период немецко-швейцарской колонизации полуострова (1802 – август 1941гг.);

- период, связанный с возвращением депортированных народов Крыма (с 1991 и по настоящее время).

 

Вопрос о крымских готах в современной науке остается нерешенным. Существующие в исторической наук сведения не дают нам полной картины о жизни представителей этого народа на полуострове. Решение этой проблемы характеризуется как всплеском научного интереса к его изучению, так и полным забвением.

 

Историческая родина готов – северная Европа и Скандинавия. Вот втором веке нашей эры готские племена составили ядро Великого переселения народов, в корне изменившем этническую карту Европы. Их путь лежал в южные и восточные земли. Примерно к 200 году германские племена достигли берегов Черного моря. Известно, что на территории современной Молдавии, юга Украины и России империя готов просуществовала до 375 года, вторжения гуннов.

 

Появление готов в Крыму связывают с началом третьего века. Их судьба складывалась иначе, чем у западногерманских племен: не имея собственной формы государственности, крымские готы сумели сохранить свою культуру на протяжении почти полутора тысяч веков!

 

Первые письменные сведения о крымских готах к первой половине первого тысячелетия. Наиболее значимы их них принадлежит античному историку византийского императора Юстиниана Прокопию (Прокопу), жившему в 6 веке. Это были сведения о воинствующем племени земледельцев – готах, населявших место Дори (Дорос) в Крыму. Готы упоминались при описании народов, населявших на тот момент Таврику, поэтому их описание не дает нам никаких подробностей.

 

Впервые интерес европейцев к крымских готам появляется во времена Средневековья, связанного с бурным развитием мореплавания и миссионерства в страны Азии, путь которых проходил через полуостров. Среди записок дипломатов, королевских и церковных посланников, упоминавших Крым, особое место занимает донесение францисканца Вильгельма Рубрука (Ruysbroek, Rubruquis), путешествующего с папской миссией в Китай. В 1253 году он высадился в гавани Soldaia (Судак). В своих записках, где он описывает жителей полуострова, он сообщает, что среди прочих встретил людей (готов), говорящих на языке, близком к немецкому: „inter quos erant multi Goti, quorum idioma est Teutonicum“.

 

Сведения Рубрука нашли подтверждение в вышедшей в 1517 году работе Матиса фон Михова (Mathias von Michov), доктора медицины и каноника из Кракова, под названием „De Sarmatia asiana atque Europaea“.

Наибольшую ценность для нас представляет отчет фламандского (по некоторым данным – австрийского) дипломата О. Бусбека (Augler Ghislain de Busbecq). Получивший образование в лучших университетах Европы, Бусбек с 1554 г. вступил на дипломатическое поприще. С 1556 г. в продолжение 7 лет занимал должность посланника в Константинополе. В своих трудах "Legationis turcicae epistolae IV" (Париж, 1589) и "Epistolae ad Rudolphum II Imperatorem e Gallia scriptae" (Брюссель, 1632) он представил важные для истории того времени и современности сведения о турецких землях и народах, населявших эти территории. Из них мы узнаем о его встречи двумя жителями полуострова, благодаря которой ему удалось составить небольшой глоссарий крымскоготских слов и выражений (около 100 единиц), а также записать отрывок песни  – «Кантилену» (cantilena).

 

Большинство зафиксированных Бусбеком слов понятны и сейчас всем, кто владеет современным немецким языком, напр.:

кр.-г. alt – нем. alt;  (старый)    кр.-г. brunna – нем. Brunnen (колодец)

кр.-г. apel – нем. Apfel (яблоко)  кр.-г. goltz – нем. Gold (золото)

кр.-г. athe – нем. acht (восемь)     кр.-г. geen – нем. gehen (идти)

кр.-г. bruder – нем. Bruder (брат)    кр.-г. ich – нем. ich  (я)

 

Бусбек отметил, что потомки германских племен, чей язык так близок немецкому языку того времени, проживают в крымских города Мангуп и Скиварин/Сциварин (Sсiwarin), а также многочисленных деревнях горного полуострова. Запись Бусбека о том, что это могли быть потомки, как саксов, так и готов вызвала в более позднее время (спустя 2-3 столетия) большой интерес историков-лингвистов к вопросу о крымских готах. С одной стороны, это было связано с тем, что Крым стал частью Российской империи, и вслед за императорским двором ознакомиться с новыми южными землями потянулись европейские дипломаты, ученые. С другой стороны, именно в этот период историческая наука получает новый импульс своего развития, приобретая междисциплинарный характер, благодаря связи с лингвистикой, этнографией, географией и т.д. Стоит также отметить и такую особенность ментальности немецкого народа, как чрезвычайный интерес к своей истории. Неслучайно, что первый научный анализ исторических сведений о крымских готах, их обычаях и языке, были сделаны немецкими ученными.

 

Первая попытка лингвистического описания записанных О. Бусбеком слов и выражений крымских готов была предпринята Г. Массманом в работе „Gothica Minora 3: Wie steht es um Augerius Gislenius Busbecks Goten in der Krimm?“ в 1841 году в одном из периодических изданий. Его исследования спустя десятилетия продолжили немецкие и австрийские ученые В. Томашек (Die Goten in Taurien. Ethnologische Forschung über Ost-Europa und Nord-Asien, 1881), Р. Леве (Die Reste der Germanen am Schwarzen Meere. Eine ethnologische Untersuchung, 1896; Die Krimgotenfrage, 1902), П. Скардигли (Die Goten. Sprache und Kultur, 1973), Й. Тышлер (Neu- und wiederentdeckte Zeugnisse des Krimgotischen, 1976) и другие, обогащая в первую очередь этнографическими данными.

 

Большой вклад в изучение этого вопросы внесли отечественные ученые И.С. Пиоро, В.А. Сидоренко, А. И. Айбабин, А.Г. Герцен, В.А. Бушаков и др. В 2011 в Санкт-Петербурге вышла монография Н.А.Ганиной „Крымско-готский язык“, которая широко освещает весь накопленный предшественниками историко-археологический и лингвистический материал.

 

На сегодняшний день известно, что готы проживали на территорию, расположенную между современными городами Севастополь (Чембало) и г. Алушта. Они занимались интенсивным земледелием и в военное время могли выставить войско, насчитывающее 3000 тысячи солдат (как утверждает Прокопий). На протяжении истории своего существования они подчинялись хазарам, Византии, России, а с середины 13 века подчинялись тюркам.

 

Прокопий отмечал, что страна Дори (в некоторых источниках – Доро, Дорос). Где с давних пор живут готы, не последовавшие за Теодорихом в Италию, расположена на возвышенности (область от горы Чатырдаг до Мангупа, долина реки Черной); ее земля плодородна, а жители трудолюбивы и гостеприимны. Что означает «Доро»? Существует несколько версий этимологии этого топонима. В. Томашек считает, что в основе лежит корень готского слова „daurons“ (ворота), что указывает на то, что Доро служило воротами полуострова. Другие ученые склоняются к тому, что «доро» – это усечение греческого имени Теодоро или Феодоро («Дар Божий»). Именно так называлось княжество, расположенное на плато Мангупа в юго-западной части Крыма недалеко от горы Ай-Тодор.

 

В материалах также упоминаются такие топонимии как Скиварин (Сциварин, Шиварин). По предположению В.Томашека, этот населенный пункт находился в районе Беджук-Кучук-Сиврень (Сюрень), севернее Мангупа на горе Сивриташ (район Бахчисарая). Есть также сведения и о городе Трапезунт (возможно находится в районе горы Чатырдаг), Каркери (Кырк-Орк).

 

Мартин Броневский, посетивший Крым во второй половине 16 века, еще застал остатки большого города на Мангупе, сохранившего великолепные греческие церкви, крепость, родник, ворота.

Во второй половине 18 века потомки крымский готов в числе других христиан покинули полуостров и переселились в южные районы Российской империи, где по указу императрицы Екатерины Второй им были дарованы льготы. Переселенцы, известные в истории России как мариупольские или азовские греки, основали поселения, имена которых связывали их с Крымом – Ялта, Урзув и др.

 

Пребывание готов в Крыму, несомненно, оставило свой след в летописи полуострова. Города и села, связанные с их обитанием, до сих пор представляют собой огромный интерес для ученых, краеведов и всех тех, кто интересуется историей Крыма. Известно, что во время Второй мировой войны на Мангупе работала археологическая экспедиция организации «Наследие предков», курируемая гауляйтером Альфредом Фрауенфельдом. И сегодня на Мангупе ведутся активные раскопки археологов, которые постепенно, шаг за шагом, открывают новые страницы в истории Крымской Готии.

Традиционная система религиоз­ных учебных заведений крым­ских мусульман состояла из двух типов школ — начальная школа (мектебе) и высшая школа (медресе). Медресе существовали, прежде всего, для под­готовки духовенства, учителей мектебе и вообще просвещенных людей. Руко­водителем медресе был мудеррис — исполняющий обязанности ректора, он должен был иметь звание профессора и мусульманского священнослужителя. Далее следовали улемы — преподава­тельский состав, имам и муэдзин. Они жили при медресе так же, как и студен­ты (сохты), в комнатах по 4-5 человек. В каждой из них назначался старший (биюк), который следил за порядком и младшими учениками¹.

 

С присоединением Крыма к Рос­сии медресе остались под управлением местного мусульманского духовенства. С созданием Таврического магометан­ского духовного правления (ТМДП) в структуре Министерства внутренних дел мусульманам, как и раньше, разре­шалось открывать медресе в любом на­селенном пункте губернии, с согласия общины и при наличии необходимых средств для его содержания. О каждом открытом медресе, количестве учеников и преподавателей необходимо было извещать директора народных училищ губернии².

 

В Бахчисарае таких учебных заве­дений было три: ханское, на террито­рии Хан Сарая, Орта-медресе в городе и Зынджырлы в Салачике. Наиболее известным и знаменитым являлось Зынджырлы — медресе, воздвигнутое при Менгли-Герай хане в начале ХVI в. Его название происходит от тюркского слова «зынджыр», что означает «цепь»: под притолокой главного входа висела железная цепь, заставляя каждого вхо­дящего почтительно склонить голову перед святыней мусульманской учено­сти.

 

Важным является вопрос о точной дате основания Зынджырлы медресе. Над дверью училища имеется неболь­шая плита с надписью (тарихом). Пер­вый перевод надписи, выполненный А. А. Борзенко, гласит: «Это медресе при помощи Аллаха Всемилостиво­го велел построить Менгли-Герай-хан бин Хаджи-Герай-хана — да увекове­чит Аллах его царство на все времена! Год 906»³. В связи с тем, что этот год по хиджре начался в июле, переводчик предложил дату — 1500/1501 гг. Данная датировка и послужила основанием для празднования в 2001 г. 500-летнего юбилея Зынджырлы медресе.

Здание Орта-медресе. Современный вид. Бахчисарай, ул. Гаспринского, д. 27

 

Турецкий автор Эвлия Челеби в «Книге путешествий» привел текст надписи, который в переводе Е. В. Бахревского звучит так: «Приказал по­строить это медресе с помощью Бога, обладателя щедрости, Менгли Герай- хан, сын Эль-Хаджи Герай-хана, да сде­лает Бог его царствование вечным. Год 906»⁴. В комментарии отмечено, что медресе построено в 906 г., что строго соответствует 1500 г.

 

Медресе является частью религи­озно-культового комплекса, в состав которого входят еще два здания, по­строенные Менгли-Герай ханом. Это мечеть Зынджырлы, располагавшаяся юго-восточнее одноименного медресе и дюрбе (мавзолей) крымских ханов.

 

Здание медресе одноэтажное, в виде квадрата с внутренним двориком. Снаружи имеет гладкие стены с од­ной дверью, которая ведет в галерею, разделенную стрельчатыми арками на десять частей, каждая из них пере­крыта небольшим куполом. С внешней стороны его окружают четырнадцать комнат для занятий. По замечанию Б. Н. Засыпкина, «это небольшое и скромное помещение служило почти до последнего времени центром татарской культуры и просвещения. Судя по по­луциркульным формам арок и сводов и времени построения, памятник должен быть стилистически отнесен к татаро­османскому периоду... »⁵

 

Экстерьер здания медресе лишен парадности. Небольшие окошки слу­жили украшением фасадов. Во вну­тренний двор вел большой портал. Сам двор был вымощен каменными плита­ми, в его центре располагался фонтан и колодец, предназначенный для сбора дождевой воды. Крыша многоскатная с листовым свинцовым покрытием, ды­моходы оформлены в виде пинаклей из камня-известняка.

 

Зынджырлы медресе вобрало в себя строительные приемы ряда памятни­ков Бахчисарая и между ними можно провести параллели. Так, бутовая клад­ка коробовых сводов северных помеще­ний схожа с кладкой куполов из бута в Эски Дюрбе и в дюрбе Мухаммед-Шах-бея в предместье Бахчисарая Кырк-Азиз. В восточных помещениях медресе встречается кладка и из пиль­ных блоков известняка прямоугольной формы. Судя по всему, это результат ремонтных работ, которые проводи­лись не раз за пять столетий существо­вания здания⁶.

Медресе содержалось на средства вакуфа.

 

В XIX в. ежегодно из обще­го дохода в 2 016 рублей серебром 200 рублей выделялось на ремонт зданий, поддержание ханской гробницы и 100 рублей на пополнение библиотеки. Обучающиеся и преподаватели содер­жались как за счет доходов с вакуфного имущества, так и за счет принадлежав­ших учебному заведению земель.

 

В 1889 г. мудеррисом Зынджырлы медресе был избран Аджи Абибулла-Эфенди. Он ввел ряд изменений в про­грамму обучения. Были расширены и углублены преподаваемые курсы, предусмотрены новые дисциплины. За­нятия проводились ежедневно по семь часов.

 

Еще в 1868 г. бахчисарайский купец Чубукчи построил русский класс и пе­редал его в собственность Зынджырлы медресе. На изучение русского языка и занятия в ремесленных классах отво­дилось по два часа ежедневно⁷.

 

Библиотека медресе в 1890 г. на­считывала 800 книг и рукописей. В ней имелись учебные, научные издания на арабском, турецком, персидском (фар­си) и русском языках, пожертвованные мудеррисом Аджи Абибуллой-эфенди и другими лицами.

 

Аджи Абибулла-эфенди не огра­ничивался реформированием только учебного процесса. В 1890 г. он обра­тился к председателю Высочайше уч­режденной Особой комиссии о вакуфах с просьбой о выделении средств на ремонт здания медресе, строительство общей кухни для учащихся, зала для лекций, бани, жилья для мудерриса.

 

Выделенные средства не позволя­ли создать яркий архитектурный ком­плекс. В целом он больше соответство­вал стилю скромного городского жилья конца ХIX в. Но это не помешало нала­дить учебный процесс и вывести его на качественно новый уровень.

 

В 1909 г. комплекс новых построек дополнился зданием, в строительстве которого активное участие принимал И. Гаспринский. Новый двухэтажный корпус медресе имел восемь лекцион­ных залов, по четыре на каждом этаже⁸.

 

8 ноября 1917 г. в здании медресе был открыт Институт Менгли-Герая. Он имел статус национального учеб­ного заведения и был реформирован по европейским образцам. Главное его отличие от других учебных заведений заключалось в том, что здесь срав­нительно много времени отводилось урокам вероучения.

 

С 1918 г. Институт находился в ведении Дирекции народ­ного просвещения Крымско-татарской национальной директории (крымско­татарского правительства)⁹.

 

В 1920 г. медресе было закрыто. В его здании расположилось меди­цинское училище.

 

9-10 августа 1926 г. Б. Н. Засыпкиным* и У. А. Боданинским** был составлен «Акт обследова­ния архитектурных памятников Бах­чисарая», в котором были перечислены проблемы, стоящие перед хранителями древностей и ставились задачи по их сохранению. По медресе Зынджырлы предлагалось:«

 

1. Произвести капи­тальный ремонт черепичной крыши, желобов и водосточных труб.

2. С целью приспособления здания для экспонирования намогильников и крупных скульптурных и архитектур­ных фрагментов произвести ремонт оконных переплетов и вставку стекол. Произвести пробную очистку одного угла медресе от штукатурки и побелок с целью выявить фактуру каменной кладки. Произвести ремонт плитной выстилки двора с устройством пра­вильных скатов для воды и очисткой поглощающего колодца»¹⁰.

 

Дальнейшая судьба Зынджырлы медресе, как памятника архитектуры, весьма печальна. Во время оккупации Крыма нацисты использовали здания комплекса для складов. В результате были разрушены части стен и арки¹¹.

 

С 1950 г. на территории Зынджырлы медресе и дюрбе была расположена пси­хоневрологическая больница-интернат.

 

В 1961 г. архитекторы республиканских специальных научно-реставрационных производственных мастерских провели исследования с целью выявления пер­воначальных архитектурных форм зда­ния медресе.

 

В 1965-1966 гг. были про­изведены ремонтно-реставрационные работы: заменили окна, двери, крышу, восполнили утраченную кладку стен, отвели грунтовые воды¹².

 

В 1990 г. силами института «Укрпроектреставрация» были осу­ществлены исследования Зынджырлы медресе с целью разработки проектной документации для последующей ре­ставрации.

 

В октябре 1993 г. комиссия в со­ставе директора Бахчисарайского историко-культурного заповедника Е. В. Петрова, инспектора по охране па­мятников при Совете министров Респу­блики Крым В. Д. Фрусловой, дирек­тора НПП «Къысмет» И. М. Арифова, главного архитектора Крымской ар­хитектурно-реставрационной     ма­стерской «Укрпроектреставрация»

 

Ш. У. Халилова определила состав противоаварийных работ по зданию медресе¹³.

 

К 1995 г. усилиями Бахчиса­райского историко-культурного запо­ведника и общественной организации «Зынджырлы медресе» территория комплекса была приведена в порядок.

 

В 2003-2008 гг. была проведена и реставрация памятника. Заполнены трещины и выбоины массивных стен, полностью разобраны и восстановле­ны три из десяти аварийных купола, остальные семь отреставрированы. Восстановлены сводчатые потолки и камины в помещениях. Полы вновь были покрыты плитами из известняка и утеплены керамзитовой подстилкой. Все помещения медресе восстановлены в полном соответствии со средневеко­вой планировкой. Лишь прежде откры­тый внутренний дворик медресе пере­крыт раздвигающейся и сдвигающейся (в зависимости от погоды) легкой ме­таллической конструкцией с большими стеклянными проемами для хорошего освещения¹⁴.

 

Здание Орта-медресе располага­лось в Бахчисарае по адресу: ул. И. Гаспринского, д. 27.

 

Здесь в начале ХХ в. находился религиозный учебный ком­плекс: Орта-медресе, мечеть, дюрбе и гостиничный двор¹⁵.

В плане здание медресе — прямо­угольное, двухэтажное, стены сложены из серого известняка. Высокие прямо­угольные окна обрамлены простыми каменными наличниками, углы здания имеют пилястры. Здание было постро­ено на средства Табанджи Амет-Аги в конце XVII в.¹⁶

 

В фонде Государственного архива в Автономной Республики Крым есть дело «По прошению жителей г. Бах­чисарая об исходатайствовании ассиг­нования 15 тыс. руб. из вакуфного ка­питала на постройку Орта-медресе»¹⁷. Учебное заведение было перестроено на средства бахчисарайского купца Аджи Абдул Джемиль Бадраклы по проекту, утвержденному строитель­ным отделением Таврического губерн­ского правления 10 апреля 1904 г. На момент строительства оно находилось в ведении Таврического магометанско­го духовного правления. В ходатайстве о строительстве нового здания актив­ное участие приняли И. Гаспринский, мудеррис Орта-медресе Мустафа Ос­ман и др.

 

В январе 1913 г. мудеррис Орта-медресе Мустафа-эфенди Осман-оглу уведомил таврического губернатора графа П. Н. Апраксина о том, что в 1908 г. прихожане постановили выстро­ить новое медресе ввиду ветхости и со­вершенной непригодности старого, на что была отпущена сметная сумма. Но выделенной суммы оказалось недоста­точно для полного окончания построй­ки. Так, не были отстроены молельня, баня, фонтан и кухня, вследствие чего ведение учебных занятий оказалось невозможным¹⁸. Мудеррис ходатай­ствовал о разрешении безвозвратного пособия из вакуфного капитала в раз­мере 900 рублей на достройку медресе согласно смете. Недостающую сумму в 169 рублей он предлагал уплатить из своих личных средств.

 

5 июля 1913 г. для осмотра Орта-медресе был коман­дирован техник. В техническом отно­шении здание было признано удовлет­ворительным.

 

В июне 1914 г. Мустафа-эфенди направил в строительное отделение Губернского правления прошение о желании восстановить разрушенный фонтан. Он просил разрешения на за­мену старых водопроводных труб, ве­дущих от городской магистрали к фон­тану, новыми.

 

25 августа разрешение, предусматривающее соблюдение цело­го ряда условий, было получено¹⁹.

 

В ноябре 1917 г. в помещении Ор­та-медресе, в котором до этого разме­щался лазарет Красного Креста, была открыта татарская художественно-про­мышленная школа²⁰. В советское время здание использовалось в качестве со­ко-экстрактного цеха Бахчисарайского завода продовольственных товаров. Се­годня сохранилось лишь здание медре­се, построенное в начале ХХ в. Распо­лагавшиеся рядом с ним мечеть, дюрбе и другие постройки не сохранились, установить время их разборки невоз­можно из-за отсутствия документов.

 

О медресе на территории ханского дворца мы располагаем минимальны­ми сведениями. Согласно архивным данным, здание примыкало к восточно­му фасаду Биюк Хан-Джами (Большая Ханская мечеть). Здесь готовили буду­щих мулл²¹.

 

Известно, что крымско-татарский просветитель Исмаил Гаспринский и его отец Мустафа Гаспринский были учителями русского языка в бахчиса­райских медресе. К занятиям в этом качестве И. Гаспринский приступил именно в Ханском медресе. В одном из рапортов инспектору училищ Тав­рической губернии он докладывал, что учеников здесь всего четверо.

 

В ноябре 1870 г. учащихся было восемь, но к 1 декабря их стало уже 27 человек. При обучении русскому языку И. Гаспринский применял ряд современных на тот момент учебных пособий. Это важная деталь в биографии просветителя и его роли в развитии образования в бахчи­сарайских медресе²².

 

В 1912 г. инженер Садовский осмо­трел здание Ханского медресе, и от­метил, что наружные стены сложены из бутового камня на глине, частично фахверковые.

Само здание внутри разбито перегородками на ряд помещений, разделенных по высоте хорами; полы деревянные, требуют перестилки, на­ходятся на одном уровне с поверхно­стью земли, в некоторых помещени­ях— ниже уровня. Оконные проемы с архитравными деревянными и одинар­ными перекрытиями находятся в пла­чевном состоянии; черепичная кровля также требует перестилки²³.

До наших дней здание Ханского ме­дресе не сохранилось.

Скачайте вложение, и ознакомитесь с  полной  версией  статьи!

Последовательное изучение мусульманской архитектуры Бахчисарая началось во второй половине ХІХ в. Однако наиболее плодотворным периодом в изучении крымскотатарского архитектурного наследия стали 20-е гг. ХХ в. В трудах У. А. Боданинского, А. Н. Башкирова, Б. Н. Засыпкина рассматривались вопросы атрибуции памятников, генезиса их архитектурных форм и декора [1; 2; 3, с. 111– 168]. В работах Б. А. Куфтина впервые сделана попытка систематизации и типологизации мусульманского историко-архитектурного наследия Крыма, рассмотрены локальные варианты жилой застройки Бахчисарая [4, с.294–299].

Определенную часть жилой застройки старого города составляют сооружения, возведенные и перестроенные в 80 гг. ХIХ в. – 10 гг. ХХ в. Количество источников по этому периоду невелико. Материал о жилых сооружениях Бахчисарая содержат фонды № 27 Таврического губернского правления и № 64 Бахчисарайской городской управы Государственного казенного учреждения Республики Крым «Государственного архива Республики Крым» (ГКУ РК «ГАРК»). Среди них нужно выделить протоколы городской думы и постановления управы Бахчисарая, которые регламентировали строительную активность города. В условиях ландшафта долины горной реки более распространенными были усадебные жилые дома крымских татар, что можно наглядно проследить на материалах фонда № 3 Архитектурнореставрационного из Научного архива ГБУ РК БИКАМЗ (Бахчисарайского историко-культурного и археологического музея-заповедника.

Узкие, уютные улочки, неправильной формы кварталы, внутрь которых, а не на улицы, обращены выходы из внутренних двориков, – таков местный тип жилой застройки, о чем также свидетельствуют археологические раскопки построек в западной части города [5, с. 89]. 

 

Наиболее типичными формами являются дома в один и два этажа. Несмотря на внешнюю изолированность домов друг от друга, они соединены внутренними калитками, через которые можно пройти весь город, не выходя на улицу [6, с. 5].

 

Тип одноэтажного дома, бир кат, представляет собой прямоугольник, сложенный из дикого камня на глиняном растворе с горизонтальной прокладкой деревянных брусьев. Длина дома – 10–15 м, ширина – 3–5 м, высота – около 3 метров. Из камня сложены только три стены, ташдувар, передняя стена, где проделаны дверь и окна, – плетневая и обмазывается глиной. 

Окна небольшие, квадратные, с железной или деревянной решеткой из вертикальных прутьев; снаружи к ним приделываются двухстворчатые ставни. Окна выходят во двор, двери с полукруглыми верхними карнизами открываются внутрь дома и комнат. Крытых печей для выпечки хлеба в частных домах Бахчисарая не делали, так как для этого существовали многочисленные пекарни. 

Двухэтажные дома по плану мало отличаются от одноэтажных. Нижний этаж делается из камня, причем задняя каменная стена, выходящая на улицу, выкладывается толщиной до 1 м и продолжается в верхнем этаже дома [4, с. 297].

 

Более легкий и высокий второй этаж делали деревянным или саманным. Часто верхний этаж выдавался над нижним широким навесом или выступающими углами

[6, с. 6].

 

Выступающая часть верхнего этажа – теремэ – поддерживается деревянными гнутыми подпорками, которые нижними концами упираются в стену первого этажа, причем выступающая часть представляет собой галерею, пол которой находится на одном уровне с полом помещения верхнего этажа. Часть галереи обшивается досками и, делаясь крытой, предназначается для пребывания там женщин –в том случае, если в доме имеются посторонние мужчины. 

 

И нижний, и верхний этажи в основном состояли каждый из одной комнаты, с небольшими сенями и кладовками внизу. Нижний этаж служил для жилья зимой, а летом он использовался как кухня. Это не парадная часть дома. Верхний этаж, куда поднимаются по наружной лестнице, через галерею, служит для отдохновения, приема гостей. Окна в верхнем этаже делались в передней плетневой стене, крупные, часто двойные, с деревянными решетками. Стена дома, выходившая на улицу, традиционно была глухой. Окна в таких стенах, если они есть в старых домах сейчас, были прорезаны позднее. В более богатых домах близ потолка устраивались для украшения фигурные окошечки из цветного стекла, вставленного в узорно вылепленные из гипса рамы, в виде розеток, кипарисов и др. Эти окна, вместе с дверками под полукруглыми арками и такой же отделкой камина, являются теми городскими наслоениями, которые особенно ясно обнаруживают влияние османского художественного стиля [4, с. 299].

Двухскатная или трехскатная крыша покоится на деревянных стропилах. Крыша обычно спускается довольно широким навесом, чтобы давать тень, а также защищать от дождя глиняные стены. Навес часто украшается мелкими планками, прибитыми в виде узора. 

 

Крыши домов периода 1783–1917 гг. были низкими, традиционной крымской формы, покрывались татарской черепицей; а фасады имели архитектурную отделку стилистики классицизма, они располагались преимущественно на равнине поймы, что обеспечило ансамблевость застройки Бахчисарая в этот период.

 

22 сентября 1888 г. Таврический губернатор А. Н. Всеволжский предложил Бахчисарайской городской управе доложить Думе, что, согласно статье 56 Городского положения, необходимо составить план Бахчисарая и предоставить на утверждение. Собрание Думы от 29 сентября 1888 г. рассмотрело доклад управы о том, что все городское движение сосредоточено на Базарной улице, проходившей вдоль всего города по единственно ровному месту. Расширение переулков, как говорилось в докладе,при нынешнем неправильном их расположении по косогору не имело бы почти никакого значения, а перенесение дороги потребовало бы сноса 1/3 части всех жилых строений. Расширение переулков в остальных частях города значительно уменьшило бы частные дворы, большинство которых – очень небольших размеров. Дума постановила: ввиду возможного расширения дороги поручить управе составление плана Базарной улицы и некоторых переулков, по которым проходит дорога для въезда и выезда; план предоставить на рассмотрение Думы [7, л. 36].

В статье 298 Строительного устава говорилось, что города строились по планам, «высочайше утвержденным», а в примечании к статье разъяснялось, что планы на уездные и заштатные города утверждаются губернаторами. До окончательного представления плана города предполагалось не разрешать никаких построек в нем

[8, л. 3].

 

Известно, что план Бахчисарая с проектом урегулирования Базарной улицы был предоставлен в Городскую управу инженером Геккером в январе 1890 г. А план города был составлен к 24 мая 1900 г. (Рис.1)

В указанный период жители города в основном перестраивали свои дома. Причины перестройки были разные. Наиболее распространенная – ветхость здания, возведенного еще в ханское время. Владелец дома направлял в Городскую управу прошение, сопровождая его планом и необходимыми документами на дом. В зависимости от степени ветхости могли перестраиваться отдельные части дома или хозяйственных построек. К примеру, бахчисарайский мещанин Сеит-Эмиль Оглу в июне 1884 г. просил управу дать ему разрешение на перестройку задней стены дома [7, л. 2]. Мещанка Ханиша Ильинична Казас в 1895 г. просила разрешение на ремонт дома, купленного от наследников купца Аджи Джеляла Абла-оглу в приходе Шах-Болат, по ее словам, требовалось перекрыть заново крышу, а вместо трех окон, выходивших на улицу, оставить два [9, л. 10].

 

Были случаи, когда горожане производили перестройку без разрешения Управы. Так, Ефимия Анастасьевна Иоаниди, проживавшая в приходе Баба-Курт в Салачике, в начале 1896 г. начала возводить каменную стену от сада наследников Селим Ибраима Сеит-Ага-оглу к своим воротам, захватив городскую землю (8 саженей в длину, 11 вершков в ширину), и стройка была приостановлена [10, л. 18].

Позже она объяснила, что при перестройке дома она отступила от своей старой стены с улицы вовнутрь настолько, чтобы стена была на одной линии с соседними домами. В результате управа дала разрешение на продолжение постройки [11, л. 7].

 

Рис. 1. План западной части заштатного города Бахчисарая, 1914 г. Из архива ГАРК.

 

При сносе и возведении нового здания, а также перестроек важным условием была ровная линия по фасаду с соседними домами. К примеру, мещанка Анастасия Пичакчи, проживавшая в приходе Хан-Джами, старую стену снесла, а летом 1896 г. возвела новую на одной линии с другими домами. Для уравнения фасада она заняла 3 аршина с одной стороны улицы, 2 аршина земли – с другой [12, л. 4]. 

В случае, когда старый дом полностью сносился, на его месте возводился новый. Тогда в Городскую управу отправлялся ситуационный план двора со всеми постройками и с перечислением всех соседей. Именно так и поступил в 1898 г. евпаторийский мещанин Яков Ильич Танагоз, проживавший в Бахчисарае по Караимской улице [13, л. 31] (Рис.2).

 

Бахчисарайский купец II гильдии Сейдамет Аджи Осман-оглу, у которого в приходе Хан-Джами был ветхий дом с двором, собирался выстроить новый. В конце 80-х гг. ХIХ он просил разрешения на постройку трех комнат и конюшни с воротами [14, л. 2].

 

 

Рис. 2. Ситуационный план двора с постройками евпаторийского мещанина Я. И. Танагоза в Бахчисарае по ул. Караимской. Из архива ГАРК.

 

 В 1887 г. бахчисарайский мещанин Иван Дмитриевич Волков, имевший дом в приходе Уму-Гульсум, просил разрешения управы перестроить с самого фундамента одноэтажный каменный дом длиной 7 саженей 1 аршин, высотой 1 сажень 2 аршина. Дом был из четырех комнат. Соседями были: с одной стороны – мещанин Григорий Мирошников, с другой – мещанин Люман Аджи Молла-оглу, с третьей – мещанин Мустафа Саранча, с четвертой же стороны была улица, ведущая на вокзал. Фундамент и прочие постройки дома должны были возводиться на том же месте

[14, л. 5].

 

Горожанин Сеит Мустафа Мамут-оглу, проживавший в приходе Хан-Джами, собирался перестроить свой дом. Кроме того, для исправления линии с соседними домами он предполагал выдвинуть фасад на аршин вперед. Поэтому он просил ходатайства управы в Думе «о продаже аршина городской земли по протяжению предполагаемого дома, с двумя окнами, выходящими на улицу» [15, л. 1]. В результате 16 октября 1882 г. ему было выдано удостоверение об уступке 9 саженей земли за 2 руб. серебром. 

 

Аджи Мустафа Ибраим-оглу, проживавший в приходе Салачик Асма-Кую, хотел построить новый дом на месте старого. Он просил Городскую Управу уступить ему городской земли с улицы в длину и ширину по 2 сажени. В 1898 г. Управа разрешила постройку дома с выступом для уравнения улицы на сажень в ширину и 2½ сажени в длину [16, л. 1].

 

Особую группу прошений хозяев, направлявшихся в Бахчисарайскую управу, составляют планы с копиями предполагаемых построек на их собственной земле. Бахчисарайский купец Василий Михайли в 1885 г. отправил в управу план на постройку дома в приходе Хан-Джами [17, л. 343] (Рис. 3). Симферопольская мещанка Елизавета Андреевна Стоянова в первой декаде ХХ в. предоставила план с копией предполагаемого к постройке каменного дома на ее собственном участке земли в приходе Шеэр-Кустю [18, л. 38] (Рис. 4). Купец Виктор Стеценко в конце 1896 г. собирался построить на принадлежавшей ему земле, около станции Бахчисарайской Лозово-Севастопольской железной дороги, одноэтажный дом и сарай. Для этого он предоставил план постройки. На все эти прошения ответ был утвердительным с условием, что расстояния между постройками будут соблюдены в соответствии с планами [19, л. 46] (Рис. 5, 5А, 5Б).

 

Рис. 3. План на постройку дома купца В.Михайли. Из архива ГАРК.

 

 

В некоторых случаях Управа перед выдачей удостоверения отправляла на место будущего строительства своего представителя. В начале 1895 г. мещанин Гафар Алиоглу собирался построить в приходе Хан-Джами, возле дворцовой бани, новый каменный дом. Он просил осмотреть предполагаемое место строительства и выдать удостоверение, которое и было им получено 8 февраля 1895 г. после осмотра представителем управы А. А. Рябовым с соблюдением правил пожарной безопасности [9, л. 4]. 

Другой мещанин – Ибраим Нафе-оглу, проживавший в приходе ЗынджырлыМедресе, просил разрешение на строительство двухэтажного дома, нижний этаж которого предполагалось построить из камня, а верхний – из кирпича. Крыша двухскатная с пятью окнами, выходящими на улицу, и двумя дверьми. Представитель Управы Каракаш осмотрел указанное место, и на основании его заключения было выдано удостоверение от 17 апреля 1896 г. [12, л.3].

 

Заведующий вакуфом «Улаклы» Мудерис Мустафа Эфенди направил в управу прошение и план предполагаемой одноэтажной постройки в приходе Яни-Джами. 13 августа 1910 г. Городская управа выдала разрешение на постройку этого здания в приходе Яни-Джами по Базарной улице. При этом Управа выдвинула следующие требования: западная стена второго этажа должна быть не тоньше 12 вершков с железными скрепами, все три балкона второго этажа должны быть на рельсах без дерева, с бетонными полами и металлическими перилами. Все лестницы в двухэтажном здании должны быть обязательно железные, каменные или бетонные [18, л. 35–36] (Рис. 6).

 

 

Рис. 4. Проект постройки дома мещанки Е.А.Стояновой в приходе Шеэр-Кустю.  Из архива ГАРК.

 

На счету города было еще достаточное количество пустующей земли, чаще всего не приносившей дохода Бахчисараю, где-нибудь под скалой либо в гористой местности. Дворянин Сеит-Ягъя мурза Балов хотел купить пустующее место около 200 саженей под скалой Топкая, против Шубного ряда в приходе Табана. На предполагаемом участке Балов собирался построить дом и разбить фруктовый сад. Он просил управу о ходатайстве в Думе на заседании от 14 мая 1879 г. продать ему указанный участок земли по цене 20 коп/саж. Гласному Думы Бекиру Сулейман-оглу было поручено осмотреть указанный участок и выяснить, нет ли препятствий со стороны соседей, не проходят ли по этому месту дорога или водопроводные трубы. Обмер участка был поручен представителю управы Михаилу Дремджи. Он обмерил участок со всех сторон, и получилось 322 кв. саж. Участок с северной стороны примыкал к горе, с востока – к дому крестьянина Усеина, с запада – к дому мещан Усеиновых. 14 марта 1880 г. были назначены торги, где мурза Балов предложил по 60 коп. за сажень земли, в результате участок был продан ему по уговоренной цене. 5 апреля 1880 г. мурза Балов уступил указанный участок мещанину МуждабеАджи Осман-оглу, который внес остаток суммы – 193 руб. [20, л. 2–17]. 

Рис. 5. Проект на постройку дома с дворовыми постройками купца В. Стеценко около станции Лозово-Севастопольской ж/д в 1896 г. Из архива ГАРК.

Житель прихода Ак-Каш Керим Асан-оглу просил под постройку дома 30 кв. саж. земли в упомянутом приходе. Гласный Думы Бекир Сулейман-оглу осмотрел этот участок и произвел его обмер. На собрании Думы от 17 апреля 1882 г. продажу указанного участка разрешили по 50 коп./саж. В результате мещанин Керим Асан-оглу приобрел 15 саж. городской земли за 7 руб. 50 коп. для постройки дома [21, л. 1–7].

Житель прихода Ак-Чокрак Эмир-Али-оглу собирался приобрести на южной стороне Ак-Чокрака землю для строительства дома. В сентябре 1889 г. управа поручила заведующему хозяйством города Эмиру Озенбашлы установить, нет ли препятствий для построек, и уже 8 ноября 1889 г. было выдано удостоверение [22, л. 3]. 

 

Рис. 5А. План построек в разрезе. Из архива ГАРК.

 

Мещанка Александра Павловна Вдовиченко, в 1897–1899 гг. проживавшая на постоялом дворе Пачаджи в Бахчисарае, хотела построить дом на Русской Слободке, которая не приносила дохода городу. Указанный участок – довольно крупный отлог скалы с почвой, негодной для использования, поэтому препятствий для постройки дома не было [23, л. 1]. 

Мещанин Муждаба Эмин-оглу просил управу уступить ему городскую землю для постройки дома с двором в приходе Исми-Хан, между домами купцов Аджи Зиядина и Бабакъ-оглу. Управа постановлением от 12 марта 1883 г. выделила ему 60 саж. земли в приходе Исми-Хан, на горе Ак-Каш, по 60 коп./саж. [24, л. 1]. 

 

Рис. 5 Б. Генеральный план дворовых построек купца В.Стеценко. Из архива ГАРК.

 

Рис. 6. Проект дома и дворовых построек на вакуфном участке медресе «Улаклы» в приходе «Яны-Джами», утвержденного в 1910 г. Из архива ГАРК.

 

Были случаи, когда горожане хотели приобрести городскую землю рядом с уже купленной. Мещанин ШерфединДжеппар-оглу просил управу продать ему 22 кв. саж. пустой земли возле постоялого двора симферопольского купца Сеит Мамута Топузова. Гласные Думы – Константинов, Кичо и мурза Балов – осмотрели участок. Решением Думы от 19 февраля 1882 г. было выдано удостоверение о полном владении 22 кв. саж. земли, купленных за 25 руб. серебром, с условием, что Шерфедин Джеппар-оглу должен починить фонтан и оставить к нему проход [25, л. 1–5]. 

Для отставных офицеров при покупке земли существовали льготы. Кайбулла Незир-оглу намеревался купить участок городской земли длиной 15 саж. шириной 10 саж. для постройки дома в приходе Эски-Юрт. Он просил Думу уступить этот участок за половину цены, т. е. за 30 коп./кв. саж., так как служил с 1855 по 1869 г., указ о его отставке был приложен. Ему продали 150 кв. саж.земли на сумму 45 руб., оставив дорогу для проезда подвод к роднику [26, л. 1–4]. 

 

Не всегда Управа выдавала удостоверение на покупку пустой земли. Например, мещанин Мартыненко из прихода Баба-Курт хотел купить участок земли в приходе Осман-Ага длиной 20 саж.и шириной 5 саж. Но после осмотра участка в октябре 1883 г. выяснилось, что под ним проходит водопроводная труба и рядом находится мусульманское кладбище. Мартыненко был предложен другой участок [27, л. 11]. 

Отставной рядовой Павел Бриленко хотел поселиться в Бахчисарае и поэтому просил управу ходатайствовать в Думе о продаже ему десятины земли под скалой возле слободки прихода Эрмени-маалле. Представитель управы Дремджи, осмотрев предполагаемый участок, заявил, что место для постройки дома неудобное, так как неподалеку находится христианское кладбище, далее – выгонное место для коров, к тому же участок находится на дороге, ведущей на гору Эрменчик. В заседании Думы от 30 июня 1882 г. было постановлено, что указанный участок не может быть отведен под постройку дома, Бриленко же предложили обратиться в управу для поиска более удобного участка [28, л. 1–3]. 

 

Основным условием при покупке городской земли было проживание в Бахчисарае не менее 10 лет. Так, бывший житель деревни Коккоз Ялтинского уезда Зиядин Зедий-оглу, проживавший в приходе Эски-Юрт в 1867–1880 гг., просил управу уступить ему землю в 15 кв. саж. Ответ управы был утвердительным [29, л. 5]. 

Нельзя забывать о прошениях, направляемых в Бахчисарайскую управу от лиц, которые строили дома по доверенности выдаваемыми владельцами земли. Например, турецкоподанный Павел Спиридонович Башкан направил прошение в управу о намерении построить дом на земле бахчисарайского мещанина Владимира Дмитриевича Волкова. Последний выдал ему доверенность 19 июня 1906 г. [30, л. 3]. После этого Башкан направил план предполагаемой постройки с фасадной стороной дома в управу и получил удостоверение (Рис.7).

 

При смене владельца дома новый владелец подавал заявление в городскую управу. К примеру, симферопольская мещанка Варвара Ларионовна Харламова приобрела дом в приходе Хан-Джами у дворянина Василия Дмитриевича Смирнова. В заявлении от 6 июля 1895 г. она просила управу прислать чиновника для осмотра постройки и дальнейшего разрешения на перестройку [9, л. 15]. 

Горожанин Илья Маркович Лаврецкий в феврале 1897 г. приобрел по купчей у купца Усеина Чубукчи в приходе Орта-Джами ветхие строения с целью построить на их месте двухэтажное здание по плану, который отправил городской управе для утверждения (Рис. 8А – В). Лаврецкий утверждал, что дом будет выстроен по плану, без захвата городской земли и улицы, и просил разрешения управы пристроить к дому небольшой балкончик [19, л. 23]. Чаще всего городская управа давала разрешения, отказы встречались редко.

 

Также существовали случаи вынужденной перестройки домов в случае бедствий, например, пожара. В заявлении граждан Бераха и Бараха Кефели от 1 ноября 1897 года говорилось, что сгорели дом и лавка их родственников в приходе ХанДжами. Братья Кефели просили городскую управу разрешить строительство такой же каменной одноэтажной постройки на месте сгоревшего здания длиной 7 саженей 2 аршина и высотой 1½ сажени, которая будет крыта черепицей на 3 ската; со стороны улицы – 6 окон и 2 двери [11, л. 3]. Городская управа не противодействовала прошению, но просители были обязаны отступить с улицы внутрь своего двора на 1 аршин и 2 вершка от линии прежней фасадной стены [11, л. 4].

 

 

Рис. 7. План предполагаемой постройки дома П.С.Башкана в Бахчисарае в 1906 г. Из архива ГАРК.

 

В первой декаде ХХ в. Халиль Усеин-оглу направил прошение в управу с просьбой разрешить ему построить новый дом на месте сгоревшего в приходе ХанДжами. 8 апреля разрешение было получено.

Изредка в самом доме разворачивалось ремесленное производство. Купец Самуил Хаимов Кайсборды просил городскую управу разрешить ему построить в предместье Бахчисарая Азиз, на территории собственного дома, мыловаренный и свечной заводы. Управа, в свою очередь, выдала удостоверение от 13 ноября 1896 г. г-ну Кайсборды в том, что «со стороны городского благополучия препятствий не встречает и размещение разрешает» [12, л. 5]. 

 

Рис.8. Проект здания И.М. Лаврецкого  в разрезе в приходе «Орта-Джами»,  утвержденный в 1885 г. Из архива ГАРК.

 

Рис. 8.А. Проект 1 и 2 этажей здания, утвержденного в 1885 г. Из архива ГАРК.

 

Рис. 8.Б. Проект фасада здания И.М.Лаврецкого по переулку. Из архива ГАРК.

 

Рис. 8.В. Проект фасада здания И.М.Лаврецкого по улице. Из архива ГАРК.

 

Сейчас Бахчисарай изменился. Исчезли многие старые постройки, давно снесены каменные ограды. И все-таки средневековье дает о себе знать в планировке города, уникального во многих отношениях. Несмотря на хаотичность, которую отмечают путешественники, он удивительно умело вписан в горный рельеф. Эта видимая хаотичность – не результат произвола строителей, так веками складывалась топография города, обусловленная рельефом местности.

 

Скачайте вложение, и ознакомитесь с  полной  версией  статьи!

 

 

Крымское ханство имело довольно мощную экономику, основанную на многоотраслевом сельском хозяйстве, ремесленном производстве и разнообразных промыслах, оживленной внутренней и внешней торговле.

Значительная часть городского населения занималась ремеслами и торговлей, в меньшей степени садоводством и огородничеством. В большинстве своем превалировали яблоневые сады, особое значение занимало виноградарство, как неотъемлемый атрибут каждого двора.
Крымские татары традиционно занимались ремесленным производством, основанном на использовании местного и привозного сырья. Общественные формы организации и технология производства, художественное оформление изделий крымских ремесленников испытали разносторонние культурные влияния - византийские, итальянские, арабские, иранские, сельджукские и турко-османские.

К числу наиболее развитых здесь видов производства принадлежала выделка кожевенных изделий и обработка металлов, главным образом, холодного и огнестрельного оружия, служившего не только местным потребностям, но и экспорту. Ремесленное кустарное производство Бахчисарая развивалось при ограниченном рынке и приняло форму замкнутых цеховых организаций, которые подробно нормировали условия труда и сбыта [9, с. 417].
В состав цехов входили: мастера «уста», подмастерья «калфа», и ученики «шегирт». Во главе цеха стоял мастер «уста- башы», «йигит-башы» - его помошник, «чауш» староста. У каждого цеха был свой «пирр» - покровитель, основатель их производства. Все цеха объединялись в общий союз «эснаф», во главе с выборным главой «эснаф-башы» и религиозным главой «накибом» [7, с. 46]. Согласно имеющемуся в Бахчисарайском музее списку, в эснаф входило до 50 различных производств [1, с. 77].
У «накиба» хранилось цеховое знамя, история возникновения цеха, список его покровителей, религиозные песнопения. Все цеха имели свои уставы - «селефнаме» - правила предков.
Нравственные нормы, регламентирующие жизнь ремесленников, строились на основе шариата и проповедей суфиев.
Нарушившие устав мастера могли быть оштрафованы, исключены из цеха, лишены права заниматься ремеслом и даже высланы из города. Прибывший в цех, через три года переводился в ученики, а затем в мастера [7, с. 47].

Посвящение происходило через специальный обряд - «реван» - посвящение в ремесленники, без которого «непосвященный» не имел права нанимать учеников, не мог продавать свои изделия и находиться среди мастеров. Уста-башы переписывал всех желающих, которые вносили посильные взносы. Для начала выбирался калфа-башы, технический распорядитель ревана, атрибутом которого становился посох - таяк, увешанный разноцветными шелковыми ленточками. Реван мог продолжаться днями; в это время происходили игры, борьба. Опоясанный был уже полноправным членом цеха. Молодежь его уважала и, увидев, почтительно поднималась с мест. Вечером, новые мастера, уже реванлы - посвященные, собирались отдельно и веселились.
Все ремесленники Бахчисарая были объединены в 32 цеховые корпорации. Города Крымского ханства делились на специализированные ремесленные центры, и Бахчисарай славился производством медной посуды и выделкой кож. Местные мастера вырабатывали прекрасные замши, шагрени, сафьяны. Бахчисарайские сафьяны имели самые разнообразные цвета: темно-бордовый, палево-желтый, красный, фиолетовый, черный, голубой, светло-зеленый, к тому же были мягкими как атлас. Самыми известными из кожевенных товаров были крымские седла, они отличались легкостью, удобством и красотой отделки. Их вывозили в больших количествах [7, с. 22].

В производстве металлических изделий использовали железо, сталь, чугун, бронзу, медь, олово, серебро и золото. Крымские татары отдавали предпочтение медной посуде, которую выстраивали на «рафах» - полках для украшения жилища (Рис. 1).

Главная улица Бахчисарая являлась центром ремесленной жизни города. В настежь распахнутых лавках были выставлены и вывешены грубая глиняная посуда, простые кожи, большое количество разнообразных изделий из сафьяна, также седла, туфли, кушаки [13, с. 93]. Каждый ремесленник занимался своей ежедневной работой: портной кроил платье, сапожник тачал сапоги, хлебник месил тесто, мясник свежевал баранов, цирюльник сверкал острой бритвой [10, с. 55].


Рис. 1. Лавка кустаря-медника. Фотография 1920-1930 гг.

Из фондов БИКАМЗ Цирюльники играли здесь не менее важную роль: они поэты, философы, политики. Все они трудились хладнокровно, с соблюдением величайшего спокойствия [6, с. 421].
Путешествовавший по Крыму в 1793 г. академик Паллас насчитал в Бахчисарае 517 лавок, «из них 121 с шелковыми товарами розничной продажи, 41 лавка с седлами и другими кожаными предметами, 135 лавок со съедобными припасами, 24 с обувью, 23 лавки, где продаются большие и малые татарские ножи...» [11, с. 57].
Крымские ножи - «пичаки», славившиеся по всему Востоку, закупались даже Москвой; партии этого товара достигали 400 тыс. штук.
«. 19 лавок портных, 5 лавок с котлами и металлической посудой. 6 серебрянщиков, 5 оружейных мастеров, 8 башмачников, 9 лавок с деревянной посудой, 5 где делают шерстяные канаты и другие веревки, 8 бондарен, 7 лавок с бурками, плащами, 4 горшечника, 8 лавок с трубками и чубуками. 13 кожевенных заводов, 6 кузниц. 7 лавок, где производится резная работа по дереву» [11, с. 58].

В Бахчисарае изготовлялись и различные виды огнестрельного оружия. Особенно славились карабины: один
бахчисарайский карабин стоил от 15 до 200 пиастров - для сравнения отметим, что хороший конь стоил 30 пиастров. Этого вида оружия только на экспорт производилось до 2 тысяч стволов в год, большой спрос на них был и внутри ханства.

В конце ХУНТ - начале Х1Х вв. Бахчисарай превратился в заштатный городок Таврической губернии. По данным академика Палласа, в 1783 г. в Бахчисарае насчитывалось 1560 домов, в которых проживали 5776 чел. В городе было 5 мельниц, 20 пекарен, 6 кузниц.
С присоединением Крыма к России промышленность города развивалась интенсивнее, численность горожан росла. В 1847 г. в Бахчисарае уже проживало 13313 чел. Действовало 7 мельниц и 23 кустарных производства, работало 113 сапожников, 34 медника и жестянщика, 38 кузнецов [8, с. 243].

В 1884 г., по архивным данным, в Бахчисарае было 577 торгово-промышленных заведений. Среди них 15 сафьяновых заводов, 39 сапожных, 17 шубных, 6 шапочных, 18 шорных и 8 войлочных мастерских, 13 лавок с медной посудой, 9 бондарен, три лавки серебряных и золотых дел мастеров, по 2 лавки чубучников, горшечников и деревянных изделий [7, с. 22]
Мастера распределялись по различным кварталам согласно ремеслу. Каждый сидел в своей лавке, открытой со стороны улицы, и занимался своим делом. В этих заведениях изготовляли повозки и разные к ним принадлежности; чесали, пряли, разматывали хлопчатую бумагу. Вместо окон по всему фасаду шли ставни, запиравшиеся на ночь и открывавшиеся утром таким образом, что верхняя часть образовывала навес, а нижняя - прилавок.

К середине XTX в. Бахчисарай начал терять свое значение, как крупный ремесленный центр. Главная причина была в самих ремесленниках, которые не выдерживали конкуренции с производствами в других городах [5, л. 8].

Судя по всему, именно тогда возникла идея создания ремесленного училища для подготовки искусных умельцев. Открытие училища решило бы еще проблему трудоустройства. Нужно было уточнить количество видов ремесел и численность самих кустарей [2, л. 16].

Самое обширное и прибыльное из ремесел - выделка сафьяна разных сортов, причем изделия красного цвета ценились больше. Сафьян имел большой сбыт в Крыму, и еще больше его продавалось за пределами полуострова. В Бахчисарае кожевенные заводы были построены вдоль р. Чурук-Су и начинались недалеко от Ханского дворца. Здание завода обычно было двухэтажным, фахверковым (Рис. 2). В начале Х1Х в. эти ремеслом занимались не менее 2000 человек, а к середине столетия их осталось 380, из них 130 в качестве рабочих. Способы и орудия выделки были устаревшими. Чтобы придать блеск окрашенному уже сафьяну, применяли валик грубого стекла, которым натиралась кожа (Рис. 3). Для отделки таким способом куска небольшой кожи требовалось не менее 1,5 часов усиленной работы. В среднем, один рабочий мог выделать 2 бараньи или козьи кожи. Такой отсталостью в способах выделки и объяснялась невозможность конкуренции с фабричным производством, и постепенное его сокращение.

С кожевенным производством была тесно связана работа сапожников. В середине Х1Х в. мастеров и подмастерьев было 346 человек, а к началу ХХ в. их осталось около 200. Для оборудования лавки сапожника нужно было не так уж много денег. Шили бахчисарайские сапожники мужские и женские сапоги, туфли, домашнюю обувь и др. Обувь эта была вдвое дешевле привозной (Варшавской или Петербургской). Дешевизна получалась не от увеличения производительности, а от снижения заработка. Лучший мастер при 14 часовом труде зарабатывал в среднем не более 1 рубля в сутки. Заработок менее искусных - 40 коп. [3, л. 2].

Плотницким и токарным ремеслом занималось 178 местных жителей. Для того чтобы вытачать вещь простой формы из дерева требовалось 2 человека: один направлял точильный инструмент, другой приводил во вращательное движение обтачиваемый кусок дерева. На самом простом станке один человек мог выработать в 3 раза больше, чем 2 человека вручную.
В скорняжно-портняжном ремесле были заняты 67 человек. Часть из них занималась дублением овчин, остальные - шитьем тулупов, полушубков и татарских шапок.


Рис. 2. Кожзавод вдоль р.Чурук-Су. Фотография 1920-1930 гг. Из фондов БИКАМЗ

Рис. 3. Кустарное производство. Обработка кож. Фотография 1920-1930 гг. Из фондов БИКАМЗ


Производители медной посуды гордились хорошим сбытом. Также были седельно-шорное, войлочное ремесла и плетение корзин. Серебряных дел мастера изготовляли преимущественно татарские женские украшения: пояса, серьги, кольца.
Еще в начале Х1Х в. многочисленные Бахчисарайские ремесленники очень славились и их изделия использовались не только в Крыму, но и далее на север: сафьяны, седла, бурки, медная посуда и серебряные украшения. Еще долго передавались имена особенно искусных мастеров. Ремесленники делились на цеха, организация которых во многом сходная с европейской. С падением ремесла цеха потеряли свое значение и превратились в памятники прошлого.

Член ТУАК А.Н. Самойлович, побывав в Бахчисарае в 1912 г., собирал сведения о цеховых мусульманских организациях. Ознакомился с цехом кожевников, земледельцев, а также с уставом хлебопекарского цеха. Форма уставов - свиток. Каждый цех имел своего духовного покровителя - пирра - святых, живших после Мохаммеда. Что касается места возникновения мусульманских организаций, то существует предположение, что они пришли из шиитской Персии [12, с. 294].
Распространению и процветанию ремесел в Бахчисарае способствовало отсутствие иных занятий, дающих заработок большинству населения в торгово-промышленных городах. В Бахчисарае торговля была незначительная. Сами условия заставляли жителей искать средства к жизни в занятии ремеслами. Была необходима поддержка и возможность их развития. Таким средством могло стать ремесленное училище, которое не только обучало бы мастеров, но и дало бы возможность существующим ремеслам усовершенствоваться. Ради сокращения расходов первоначально предполагалось открыть училище с 4 мастерскими, через 5-6 лет число ремесел увеличилось бы. Открытие в Бахчисарае ремесленного училища давно предполагалось местным самоуправлением, но не могло осуществиться из-за нехватки средств. Экономическое состояние города, источники и доходы были незначительны. Их не хватало даже на покрытие обязательных расходов и самых неотложных нужд.

Поэтому Городское Управление решило обратиться к помощи Правительства, не отказываясь при этом принять посильное участие в
содержании училища, предоставив для этого помещение с отоплением и освещением, что соответствует примерно 30% его содержания.
Учреждение ремесленных училищ было отнесено к ведению Министерства Народного просвещения, с расходами на устройство «школы слесарного мастерства» в 30000 руб., со штатным содержанием в 2770 руб. заведующему и 600 руб. мастеру [5, л. 14].

В 1896 г. в одной из газет Городская Управа вывесила объявление о наборе 30 учеников не моложе 15 лет, с обязательным сроком обучения 4 года. В училище планировали открыть следующие специальности: столярно-плотничное, башмачно
сапожное, скорняжно-портняжное, выделки тонких кож сафьяна, замши и дубление. Обучение в училище должно было быть бесплатным. Начиная со второго года обучения «половина средств от продажи изделий будет поступать в пользу ученика, в зависимости от выполненного им объема работы. Ежегодные испытания учеников в знании того или другого ремесла будут проходить в присутствии директора народных училищ, городского головы, попечителя училища, учителей» [4, л. 5]. На должность заведующего был приглашен А.А. Почепцов, служащий в то время в Ауткинской ремесленной школе в Ялте, как мастер столярного производства и технологии дерева.
Таким образом, в Х1Х ремесленное производство Бахчисарая развивалось интенсивно. Это проявилось как в возникновении новых, так и в усовершенствовании прежних традиционных ремесел. Однако постепенно значение кустарных промыслов падало, не выдерживая конкуренции с промышленным производством других городов.


 

Список литературы

1. ГАРК, Ф. 27, Оп. 1, Д. 8314. Список существующим мечетям в Симферопольском уезде Таврической губернии в 1889 г., 268 л.
2. ГАРК, Ф. 27, Оп. 13, Д. 4704. Татарское училище-пансионат Орта-Медресе в Бахчисарае в 1913 г., 153 л.
3. Маркевич А.И. Мечети Ешиль-Джами и Тахталы-Джами в Бахчисарае // ИТУАК. – 1915. - №52. – 263 с.
4. Методическое обоснование проекта реставрации мечети Тахталы-Джами / Научный архив БИКЗ. – 1981. – 7 л.
5. Челеби Э. Книга путешествия. Крым и сопредельные области. (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века) / пер. Е. В. Бахревского. – Симферополь: Доля, 2008. – 272с.

 

В настоящее время в нашей библиотеке проводится исследование, направленное на изучение научного наследия Ильяса Бахшиша (1913 – 2000 гг.) — одного  из основоположников крымскотатарской классической музыки, талантливого композитора,  члена  Союза композиторов СССР, заслуженного деятеля искусств Украины.

Ильяс Бахшиш является патриархом крымскотатарской музыки, так как он был одним из первых композиторов, давший старт зарождению крымскотатарской музыкальной классики. Народные мелодии, поэзия, литература, история – все это вдохновляло его на создание музыкальных шедевров. Это выдающийся композитор современности. Он был известным дирижёром, наставником молодых музыкантов.

Ильяс Бахшиш родился 23 марта 1913 года в городе Симферополь. В то время его родители, отец Темиркъая Бахшыш огълу и мать Асибе Самедин къызы, жили на улице Кантарная (ныне ул. А. Чехова). Начальное образование он получил в религиозной школе, в которой обучался в период с 1919 по 1921 годы. Общеобразовательную школу он закончил в 1931 году. С самого детства он очень любил музыку, играл на нескольких музыкальных инструментах — мандолине, скрипке и фортепиано. Первым учителем музыки его стал известный в Крыму музыкант Фазыл Чергеев.

В 1934 году Ильяс Бахшиш поступил в Симферопольский музыкальный техникум. Здесь его преподавателями стали ученик великого русского композитора Н. А. Римского-Корсакова Иван Иванович Чернов, прекрасный пианист и дирижер Александр Оскарович Сатановский и многие другие талантливые музыканты того времени. 

Будучи студентом, Ильяс Бахшиш работал диктором на крымском радио, а после окончания техникума в 1937 году его назначили на должность главного музыкального редактора радиокомитета.

Первые произведения композитора, написанные еще в 1933 году, исполнялись на крымском радио. В период с 1933 по 1941 годы им была написана музыка к более тридцати стихотворениям известных крымскотатарских поэтов таких как — Шамиль Алядин, Эшреф Шемьи-Заде, Решит Мурат, Ибраим Бахшиш и многих других авторов.

В 1940 году Ильяс Бахшиш становится председателем недавно созданного Союза композиторов Крыма. В Крымскотатарском музыкально-драматическом театре он приобретает известность автора целого ряда произведений разных жанров. С его именем связаны вокальные миниатюры, хоровые обработки народных песен, увертюры, а также сюиты на крымскотатарские народные темы для симфонического оркестра. Он пишет музыку к различным спектаклям крымскотатарского драматического театра — «Арзы къыз», «Насреддин Ходжа», «Алтын бешик», «Бахчисарайский фонтан» и др.

В годы немецкой оккупации Крыма он вместе с труппой  был угнан на каторжные работы в Румынию, а в 1944 году депортирован в Узбекистан.

 

В Узбекистане композитор до 1956 года занимал должность заведующего музыкальной частью Ферганского узбекского и русского драматического театров. Затем он переезжает в Ташкент, где работает в новом тогда крымскотатарском ансамбле «Хайтарма». В 1988 году становится членом Союза композиторов СССР.

 

В Крым Ильяс Бахшиш вернулся в 1989 году. Его заветной мечтой стало     возрождение Крымскотатарского музыкально-драматического театра. Именно благодаря стараниям композитора и его единомышленников театр в Симферополе был возрожден, а его художественным руководителем стал лично Ильяс Бахшиш.

Работа в театре раскрыла талант, трудолюбие и творческую индивидуальность композитора во всей своей полноте. Он пишет прекрасную самобытную музыку к спектаклям, а также проявляет высокие организаторские способности и профессионализм.

Еще при жизни композитора был издан сборник «Крымскотатарские народные песни», в который вошли 50 из более 500 произведений композитора. Эти сокровища национальной культуры, как и все творческое наследие композитора, представляют собой огромную общечеловеческую ценность. Решением Президиума Верховной Рады Автономной Республики Крым от 7 августа 2000 года № 1330-2/2000 за значительный вклад в развитие и пропаганду многонациональной культуры и театрального искусства Крыма, создание самобытных музыкальных произведений, высокий профессионализм Ильясу Темир-Кая Бакшишеву (Бахшишу) было посмертно присвоено звание «Почетный крымчанин».

Изучение научного наследия Ильяса Бахшиша, переданного его дочерью в дар научно-технической библиотеке ГБОУВО РК КИПУ, является этапом более масштабного по своему содержанию  научного  исследования.

В рамках данного научного исследования библиотека начала работу по созданию электронной базы данных документов личного архивного фонда Ильяса Бахшиша. Прежде всего документы  фонда были распределены по группам и категориям. Нашей задачей являлось создание базы данных, предоставляющей максимально полную и развернутую информацию об имеющихся источниках. 

Документальное наследие Ильяса Бахшиша  включает в себя:

— рукописи произведений композитора;

— частную книжную коллекцию раритетных изданий по истории, культуре и искусству крымских татар;

— личный  архив  документов;

— издания самого Ильяса Бахшиша (с дарственной надписью);

— книги о нем;

— статьи из периодических изданий;

— программы его спектаклей и концертов;

— материал по истории создания крымскотатарского музыкально-драматического театра;   

— материалы о крымскотатарском ансамбле «Хайтарма»;

— материалы крымскотатарского фольклора, которые он собирал и записывал в течение всей жизни, начиная с 1933 года.

 

В 2013 году начата работа по изучению исторической судьбы научного наследия и его современного  состояния.  В данный момент продолжается  исследование  и  научная  обработка  рукописного  фонда  Ильяса Бахшиша в фонде библиотеки, которая осуществляется при помощи автоматизированной системы ИРБИС. В качестве программного обеспечения для составления электронного каталога документов архивного фонда и была выбрана автоматизированная система «ИРБИС». Очень важным моментом в пользу ИРБИСа стала возможность привязки к библиографическим записям электронных цифровых копий, иллюстраций, ссылок на оригинал.

Для проведения  запланированной работы потребовалось приспособить поля программы для работы с архивными документами. В выборе полей мы руководствовались рядом нормативных и методических документов для академической архивной системы. Кроме того, исходя из цели исследования, предварительно был создан образ групп информации, а также образ результатов поиска.

Для составления базы данных архива важными являются поля, которые отображают характерные данные содержащихся в ней документов. Поля должны содержать сведения о номере и названии фонда, нумерации описи, заглавии, виде и языке документа, способе его воспроизведения, количестве единиц хранения и страниц, датах выпуска и ввода документов в систему, наличии примечаний, принадлежности к той или иной отрасли. Таким образом, запись архивного документа должна отражать информацию о составе и структуре фонда, раскрывать основное содержание дела, его характерные особенности.

Основным информационно-содержащим показателем при каталогизации архивных документов является «Заглавие документа». Эти данные вносятся в поле: Заглавие. Далее последовательно заполняются следующие информационно-содержащие поля:

Объем.

910: Сведения об экземплярах.

101: Язык основного текста.

902: Держатель документа.

951: Ссылка: внешний объект. 

Важные сведения при описании особенностей архивного документа вносятся в поля во вкладке «Редкие». Также основную информацию о принадлежности документа к тому или иному архивному фонду носят некоторые другие поля АИБС ИРБИС:

606: Предметная рубрика.

607: Географическая рубрика.

600: Персоналия – имя лица.

601: Персоналия – коллектив.

327: Примечания о содержании.

106: Физическая форма: бумажный носитель. 

Но для некоторых архивных документов имеющихся в системе полей оказалось недостаточно. В этом случае имеющиеся в наличии наиболее подходящие к конкретному виду данных разделы были переименованы в необходимые. Так, например: 

«Область серии» используется как «Название фонда» для отображения этой информации на каталожной карточке. 

            А поля 906 и 908, занимая на каталожной карточке ту же позицию, что систематический шифр и авторский знак, сразу указывают на место хранения документа.

Также при описании архивных материалов важными являются и некоторые другие поля:

В поле 900: «Вид документа» подполя «Тип документа», «Вид документа» и «Характер документа» содержат сведения о библиографических  данных, видах и содержательных характеристиках документов. Например,  научные  и  творческие  материалы,  подготовительные материалы  к  научным  трудам,  рецензии,  материалы  общественной  и  служебной  деятельности, переписка, фотодокументы, изобразительные материалы, материалы других лиц и учреждений, статьи из газет, редакторский вариант книги или сборника, картографические документы.

В процессе работы важным моментом стало отражение в базе данных способа воспроизведения документа (рукопись, машинописный текст).

Также следует выделить значение поля  951: «Ссылка: внешний объект»,  которое дает возможность привязать к базе данных полнотекстовые оцифрованные копии документов, иллюстрации и фотоматериалы, что способствует сохранности документов и сокращает время на получение их электронных копий.

Представляется интересной возможность объединения документов личного архивного фонда и книжного собрания при использовании поля 488: «Другие связанные издания». Это демонстрирует широкие возможности программы ИРБИС, которые в будущем могут быть использованы для связи книжного и архивного фондов. 

Таким  образом, проведение пробной обработки небольшого массива документов, разнообразных по характеру, позволило адаптировать стандартную схему электронного описания документа в автоматизированной системе ИРБИС для описания архивного документа. Разумеется, полученную схему нельзя считать окончательной, так как при обработке больших массивов документов  могут  выявиться  определенные  недостатки  первоначального плана,  недостающие поля или подполя, которые необходимо будет заполнить дополнительно.

В будущем на основе базы данных архива станет возможным создание тематических и именных каталогов, а также других сборников изобразительных или иных документов из тематических коллекций.

Таким образом, проделанная работа позволит расширить информационное  обслуживание студентов и преподавателей Крымского инженерно-педагогического университета. Созданная база данных со временем предоставит возможность подключения и обращения к сводной  базе  данных личных собраний ученых, известных общественных деятелей, что способствует преумножению культурного наследия страны.